Категории раздела
| Мои статьи [19] |
Наш опрос
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Друзья сайта
| Главная » Статьи » Мои статьи |
Россия и Голландия без Петра: 1725-1739
| Нидерланды во внешнеполитической стратегии России в 1725-1730 гг. На первый взгляд рассматриваемая тема представляется весьма узкой: отношения с Нидерландами в указанные годы занимали далеко не главное место во внешнеполитической стратегии России. Однако при более внимательном рассмотрении тема выводит на очень серьезные и даже ключевые проблемы внешней политики России первых лет «послепетровского» периода. Прежде всего, это вопрос о преемственности внешнеполитической линии Петра I и тех правителей, которые сменили его на троне в эпоху дворцовых переворотов. Далее это проблема поиска союзников – необходимости сделать выбор в пользу того или иного союза государств. Как известно, в рассматриваемы период сформировались две противоборствующие группировки: Ганноверский и Венский союзы. Изучение проблемы вхождения Нидерландов в Ганноверский союз, «борьбы» за Нидерланды со стороны России позволяет представить проблему складывания новой системы международных отношений в Европе. Само наличие этой проблематики показывает, что российские дипломаты в первые годы после смерти Петра были заняты не только одним «голштинским вопросом», хотя последний и занимал немаловажное место во внешнеполитическом курсе России. Хронологические рамки темы определяются и внутрироссийскими, и международными событиями: 1725 год – год смерти Петра I, 1725-1726 гг. – время складывания Венского и Ганноверского союзов, существование и противостояние которых составляло основное содержание международных процессов в Европе. Конечная дата определяется следующими обстоятельствами: «К началу 1730 года Венский и Ганноверский союзы формально продолжали существовать, но уже не представляли собой единых сплоченных блоков….В Европе складывалась новая расстановка сил, возникшая в результате постепенного распада Венского и Ганноверского союзов. …В начале 30-х годов XVIII века в Европе произошла существенная перегруппировка политических сил». К этому следует добавить, что 1730 год – год смерти Петра II, знаменовал и новый этап внутриполитической борьбы в России. Рассматриваемая тема не являлась предметом специального исследования в отечественной и зарубежной историографии. Основу для ее изучения составили документы Архива внешней политики Российской империи, часть которых впервые вводится в научный оборот. 12 февраля 1725 г. из Государственной Коллегии Иностранных Дел была отправлена «к галанским Статам» грамота Екатерины 1. Новая российская императрица сообщала «высокомочным Господам статам», что 28 января, в 5 часов утра, после 12-и дневной тяжелой болезни скончался император Петр 1. Мы уверены, - писала Екатерина, - что об этом печальном известии вы «не токмо неохотно услышите, но и нашу о том имеющую болезненную чувствительную печаль через дружебное сожаление некоторым образом утолите и облегчите». Сообщая далее о своем вступлении на престол, императрица заверяла Генеральные Штаты, что дружба и «доброе согласие», существовавшие между Россией и Голландской республикой, будут сохраняться и развиваться. Для «вящего утверждения» этой дружбы, - писала она несколькими месяцами позже, - в Гаагу решено было отправить графа Ивана Гавриловича Головкина, в качестве «полномочного министра», то есть посла. Он сменил в Гааге российского посла Б.И.Куракина, пробывшего там, в общей сложности, девять лет (с 1712 по 1713 и с 1717 по 1725 гг.). Новый посол был подробно инструктирован Коллегией Иностранных Дел: ему предписывалось по прибытии в Голландию узнать о порядке и о церемониале приема «полномочных министров» Генеральными Штатами и в соответствии с этим подать «верющую грамоту», заверить Генеральные Штаты в «твердом намерении» императрицы Екатерины 1 поддерживать имеющуюся между двумя странами «добрую дружбу» и т.д. Характерно, что в отдельный пункт инструкции было выделено следующее: особенно доверительные отношения Головкину следует установить с министрами герцога Голштинского. «Голштинскому вопросу» был посвящен и рескрипт Головкину от 3 августа 1725 г., в котором говорилось: получены сведения, что при Датском дворе ведутся переговоры с Англией и Францией о новом союзе, который даст Дании гарантии со стороны Англии и Франции в отношения герцогства Шлезвиг. В связи с этим Головкину было дано задание: узнать, не делаются ли Генеральным Штатам какие-нибудь предложения со стороны Англии или Дании, которые бы противоречили интересам России, и нет ли у Голландии намерений помогать Дании в вопросе о герцогстве Шлезвиг. Головкин очень быстро отреагировал на это поручение и вскоре сообщил, что если бы от других государств к Голландии предложения о каких-либо союзах и поступали, то Голландская республика ни в какие союзы вступать намерения бы не имела. Таким образом, обострение «голштинского вопроса» - территориальных претензий Голштинии (владелец которой доводился Екатерине 1 зятем) к Дании отразилось и на отношениях России с Голландской республикой. Последняя же, как мы видим, в данном случае выразила свое стремление к нейтралитету, ставшее в последующие годы главной тенденцией ее внешнеполитической стратегии. В сентябре 1725 г. Головкину был послан рескрипт, в котором ему давалось новое задание Коллегии Иностранных Дел: так как недавно в Ганновере заключен союз между Францией, Англией и королем Прусским, и есть сведения о том, что Голландская республика имеет намерение вступить в этот союз, то ему, Головкину, предписывается: препятствовать по возможности вступлению Голландии в этот союз. Почему перед Россией возникла эта проблема и как она была решена? Чтобы ответить на данный вопрос, необходимо проанализировать ситуацию, сложившуюся на международной арене после смерти Петра 1. Г.А.Некрасов в этой связи отмечает: «Победа России в Северной войне обусловила существенную перестройку в расстановке сил на международной арене. В формировавшейся в Европе новой политической системе Россия претендовала на важное место: ее присоединение к той или иной группировке создавало серьезный перевес сил, требовавший восстановления «европейского равновесия» и соответствующей трансформации системы союзов». Как известно, стержнем международных отношений в Европе 18 в. было соперничество Англии и Франции. В результате сложных дипломатических перипетий 23 августа (5 сентября) 1725 г. в Ганновере был заключен союз между Англией, Францией и Пруссией, направленный против Австрии и Испании. Австрия и Испания несколькими месяцами раньше также объединились, заключив в апреле 1725 г. Венский оборонительный союз. Между странами, входившими в эти противоборствующие блоки, сложились враждебные отношения, каждая держава стремилась привлечь на свою сторону новых союзников. Россия должна была сделать свой выбор. Несмотря на определенные разногласия, Россия сближается с Австрией. Эта тенденция нашла свое отражение и в инструкциях, посылавшихся в Гаагу Головкину, в которых говорилось о восстановлении дружеских отношений с «римскоцесарским двором». Под последним имелась в виду Австрия, так как австрийский император был формальным главой Священной римской империи германской нации – конгломерата германских государств. 26 июля (6 августа) 1726 г. был подписан русско-австрийский оборонительный и наступательный союзный договор, Россия присоединялась к Венскому союзу. Значение и последствия русско-австрийского договора по-разному оцениваются историками. Однако, бесспорно, что он на долгие годы стал стержнем внешней политики России. Естественно, что в сложившейся ситуации Россия была крайне не заинтересована в укреплении Ганноверского союза. Это-то и определило деятельность Головкина по предотвращению присоединения Голландской республики к данному союзу. Боясь испортить отношения с Россией, в Гааге не спешили раскрывать свои внешнеполитические планы. На просьбу Головкина передать ему копию Ганноверского трактата было сказано, что голландское правительство такой копии не получало, и лишь после настоятельных усилий посла ему был передан этот документ. Деятельность Головкина осложнялась тем, что она проходила в обстановке особой секретности и могла вызвать недовольство других держав. Это понимало российское правительство. Головкину посылается специальный рескрипт, где его предостерегают от излишней активности: «От Французского двора…выговаривано, что будто бы Вы той Голландской акцессии (имеется в виду присоединение Голландской республики к Ганноверскому союзу. – Е.С.) мешать стараетесь, того ради надлежит Вам … свои старания приложить со всяким искусством и весьма подрукою, дабы от тех держав не могло быть в том на нас какое нарекание». Какова же была позиция Голландской республики и почему, несмотря на колебания, она все больше склонялась к вступлению в Ганноверский союз? Ответ на этот вопрос прост: все большая зависимость от Англии, стремившейся подчинить своему влиянию Нидерланды. «Путь от равноправного сотрудничества с Великобританией, сопровождавшегося временными конфликтами, в том числе и вооруженными, до превращения Нидерландов в младшего партнера своего более сильного торгового соперника и все большее тяготение к нейтралитету – таково существо эволюции внешней политики Нидерландов с середины XVII до середины XVIII века», - отмечает в этой связи Г.А.Шатохина-Мордвинцева. Указанная тенденция нашла свое отражение в архивных материалах, связанных с деятельностью Головкина в Гааге. Подобно Головкину, австрийский и испанский посланники пытались не допустить вхождения Голландской республики в Ганноверский союз. Однако зависимость от английского короля, который, по словам Головкина, «как возможно старается, дабы здешнюю республику склонить во вхождение в Ганноверский трактат», оказалась сильнее. Соединенные провинции Нидерландов в августе 1726 г. вошли в Ганноверский союз. Неуспех миссии Головкина объясняется также и следующими обстоятельствами. Еще в ходе Северной войны Голландской республике нужно было сделать выбор между Россией и Швецией. Нидерландский историк Х. ван Конингсбругге в этой связи отмечает: «Развитие голландско-шведских отношений в 1700-1703 годах должно рассматриваться в контексте ссоры между Гаагой и Амстердамом по вопросу о соответствующем курсе в Северном конфликте. В то время как Генеральные Штаты, несомненно, вплоть до 1707 года желали оставаться дружественными по отношению к Швеции, Амстердам тайно поддерживал Россию». Более того, из Амстердама в Россию тайно посылалось большое количество оружия. После победы под Полтавой и само голландское правительство сделало выбор в пользу России, хотя официально о поддержке России сказано не было. Таким образом, в этот период и политические и торговые связи между двумя странами укрепились. Однако, уже начиная с 1710 г., отношения начинают портиться. Причина этого заключалась в проблемах, которые стали возникать в торговых отношениях между Россией и Голландской республикой. Х. ванн Конингсбругге отмечает, что были факты плохого обращения с некоторыми голландскими купцами и моряками в балтийской торговле. Российское правительство использовало экономические меры (например, поднятие пошлин импорта-экспорта в портах) как средство политического давления. Это и некоторые другие явления стали усиливать напряженность в российско-голландских отношениях, особенно обострившихся после 1718 года. Все эти явления подготовили не самую благоприятную почву для деятельности Головкина. Вхождение Голландской республики в Ганноверский союз (весной 1727 г. в него вошли также Швеция и Дания), направленное на укрепление данного блока, не принесло последнему прочности. Уже в этот период (конец 1726 г.) Ганноверский союз дает первую трещину . Весной 1727 г. напряженность в отношениях между противоборствующими блоками сохраняется. Англия готовит демонстрацию своих военно-морских сил в Балтийском море. Российское правительство показывает свою осведомленность о планах противника. Коллегия Иностранных Дел сообщает Головкину о готовящейся акции и о том, что Англия намеревается «запереть наши порты и корабли купеческие, как туда, так и назад не пропускать». Послу предписывается узнать об отношении голландского правительства к планируемым мерам, которые затрагивали интересы Голландской республики, заинтересованной в торговле с Россией через Архангельск. Ему дается задание «усмотреть…как далеко голландцы против нас выступают». Голландское правительство вновь сначала медлит с ответом, а затем события внутри России меняют характер дипломатической переписки: в мае 1727 г. умирает Екатерина 1. К лету 1727 г. относится изменение общей линии внешнеполитического курса России: отказ от поддержки голштинских претензий, сближение с Англией и Данией при сохранении и укреплении русско-австрийского союза. Общая тональность нового курса, выработанного фактическим руководителем Коллегии Иностранных Дел А.И.Остерманом – примирительная. Она соответствовала и тем примирительным тенденциям, которые стали в этот период проявляться между членами Венского и Ганноверского блоков. Трудно сказать, изменение внешнеполитического курса или причины иного характера заставили российское правительство отозвать своего посла в Гааге Головкина. Соответствующий рескрипт по данному вопросу относится к сентябрю 1727 г.: «Указали мы Вас от господ Статов Голландских отозвать и быть Вам сюда ко двору нашему». Возможно, сыграло роль и состояние здоровья Головкина, поскольку он смог уехать из Гааги лишь через год после рескрипта об его отзыве. Головкин писал в своей реляции, что такое промедление вызвано его болезнями. 1728-1731 гг. были отмечены спадом дипломатической активности России. Интересно, что в своей последней реляции, посланной из Гааги 10 сентября 1728 г., Головкин писал, что он сообщил Генеральным Штатам от имени российского правительства, что на его место прибудет другой «полномочный министр». Временно же он передал свои дела секретарю посольства Гейнцелману. Гейнцелман – голландец, состоявший на службе у российского правительства и получавший от него жалование. Он фактически выполнял обязанности российского посла в Гааге вплоть до 1731 года. Все это говорит о спаде в дипломатических отношениях между Россией и Голландской республикой. Реляции Гейнцелмана также демонстрировали осведомленность российского правительства о ходе общеевропейских дел, но они гораздо менее подробны и объемны по сравнению с донесениями Головкина за 1725-1727 гг. Более того, за 1728-1730 гг. даже отсутствуют рескрипты, посылавшиеся в Гаагу Коллегией Иностранных Дел. Он во многом был связан с внутренней нестабильностью России, где в царствование Петра II шла непрекращавшаяся борьба за влияние при дворе между различными политическими группировками. Приход к власти Анны Иоанновны, совпавший с перегруппировкой политических сил в Европе в начале 1730-х годов, изменил ситуацию. В 1732 году в Гаагу был направлен новый посол – А.Г.Головкин, остававшийся в этой должности до самой смерти в 1760 году. В 1730-х годах вновь активизируются российско-нидерландские дипломатические контакты, что было связано, в частности, с вовлеченностью обеих сторон в польские дела. Итак, в 1725-1730 гг. российско-нидерландские дипломатические отношения менялись в связи с общими переменами внешнеполитического курса России. Оживление 1725-1726 гг. сменилось спадом 1727-1730 гг. Тем не менее, донесения из Гааги, посылавшиеся и в этот период, говорят о хорошей осведомленности российского правительства о положении дел в Европе. Частая смена власти, внутренняя нестабильность не мешали России быть достаточно активной участницей «общеевропейского процесса», составной частью которого были российско-нидерландские отношения. В этом смысле в рассматриваемый период была полностью сохранена преемственность с внешнеполитической линией Петра 1. Анисимов Е.В. Россия без Петра: 1725-1740. СПб., 1994, с. 117. История внешней политики России XVIII век. М., 1998, с. 73-74. Архив внешней политики Российской империи (далее – АВПРИ), ф. 50 («Сношения России с Голландией»), оп. 1, 1725 г., д. 1 , л. 2, 8-8 об. Там же, д. 7, л. 1-2, 3 об., 7-7 об., 9 об. Там же, л. 10-10 об. История внешней политики России XVIII век, с. 59; АВПРИ, ф. 50, оп. 1, 1725 г., д. 7, л. 12. См.: Платонов С.Ф. Учебник русской истории. СПб., 1994, с. 265; Вернадский Г.В. Русская история. Учебник. М., 1997, с. 162; Ключевский В.О. Соч. в 9 т. Т. 4, М., 1989, с. 275-276; Анисимов Е.В. Россия в середине XVIII века: Борьба за наследие Петра. М., 1986, с. 79-80; его же. Россия без Петра:1725-1740. СПб., 1994, с. 122-124; Керсновский А.А. История русской армии. Т. 1. От Нарвы до Парижа 1700-1814 гг. М., 1992, с. 83; Каменский А.Б. Российская империя в .. веке: традиции и модернизация. М., 1999, с. 166; История дипломатии. Изд. 2. Т. 1. М., 1959, с. 353; История внешней политики России XVIII век. М., 1998, с. 70. АВПРИ, ф. 50, оп. 1, 1725 г., д. 7, л. 11, 15, 18, 19 об. Шатохина-Мордвинцева Г.А. Внешняя политика Нидерландов 1713-1763 г. М., 1998, с. 5. См.: АВПРИ, ф. 50, оп. 1, 1725 г., д. 7, л. 9 об.-10; д. 9, л. 167-167 об.; 1726 г., д. 3а, л.6-6 об. J.S.A.M. Van Koningsbrugge. Tussen Rijswijk en Utrecht. Groningen, 1996, p. 250; 254; ejusd. A case of deteriorating relations: Russia and the Netherlands 1710-1720. – В кн.: Великое посольство - путь в Европу: История и перспективы российско-европейского сотрудничества. Тезисы межд. науч. Конференции. М., 1997, с. 8-9. См.: Некрасов Г.А. Роль России в европейской международной политике. 1725-1739. М., 1976, с. 46. АВПРИ, ф. 50, оп. 1, 1727 г., д. 3, л. 5, 15 об. См.: Некрасов Г.А. Ук. соч., с.154-155. АВПРИ, ф. 50, оп. 1, 1727 г., д. 3, л. 26-28 об.; 1728 г., д. 4, л. 1-1 об., 53-53 об. Статья опубликована: Вопросы истории. 2001. №11-12 | |
| Просмотров: 205 | |
| Всего комментариев: 0 | |